Неточные совпадения
Она поняла, сознала, развила истину разума как предлежащей действительности; она освободила мысль
мира из события
мира, освободила все сущее от
случайности, распустила все твердое и неподвижное, прозрачным сделала темное, свет внесла
в мрак, раскрыла вечное во временном, бесконечное
в конечном и признала их необходимое сосуществование; наконец, она разрушила китайскую стену, делившую безусловное, истину от человека, и на развалинах ее водрузила знамя самозаконности разума.
Те, которые утверждают, что здешний
мир юдоль плача, место испытания и т. п., а тот
мир есть
мир блаженства, как будто утверждают, что весь бесконечный
мир божий прекрасен, или во всем
мире божием жизнь прекрасна, кроме как только
в одном месте и времени, а именно
в том,
в котором мы живем теперь. Странная была бы
случайность. Разве это не очевидное непонимание смысла и назначения своей жизни?
Это вполне очевидно, если мы сопоставим крайние полюсы: напр, натурализм разных оттенков, который воообще слеп к злу
в мире и видит
в нем
случайность, недоразумение или заблуждение (таков же и новейший гуманизм с его теориями прогресса: социализмом, анархизмом, позитивизмом [О «Теориях прогресса» см. статью С. Н. Булгакова «Основные проблемы теории прогресса»
в его книге «От марксизма к идеализму» (СПб., 1903).]), и антикосмизм, который слеп к добру
в мире и видит
в нем только злую майю (буддийский аскетизм, философский пессимизм).
Иначе говоря, смерть,
в которой Федоров склонен был вообще видеть лишь род
случайности и недоразумения или педагогический прием, есть акт, слишком далеко переходящий за пределы этого
мира, чтобы можно было справиться с ней одной «регуляцией природы», методами физического воскрешения тела, как бы они ни были утонченны, даже с привлечением жизненной силы человеческой спермы
в целях воскрешения или обратного рождения отцов сынами (на что имеются указания
в учении Федорова).
Поскольку
мир бытийными корнями своими погружен
в Бога, он чужд свободы и связанных с нею разных возможностей,
случайности и неверности; но поскольку он тварен и погружен
в ничто, он стоит под двусмысленным знаком категории возможности, выбора, многообразия.
Мир по силе необходимости здесь возникает, но
в то же время сам он для себя является
случайностью, не имеет собственного задания и смысла.
Но слишком велика
в Толстом и слишком
в то же время честна жажда гармонии, чтобы долго видеть
в зле
мира ряд отдельных
случайностей.
И несмотря на то, что сознание видит само себя и весь бесконечный
мир и судит само себя и весь бесконечный
мир, и видит всю игру
случайностей этого
мира, и главное,
в противоположность чего-то не случайного, называет эту игру случайною, сознание это само по себе есть только произведение мертвого вещества, призрак, возникающий и исчезающий без всякого остатка и смысла.